Друзья! Я хочу сказать пару слов о практической пользе навыка осознанного восприятия информации в современных условиях (да и не только в современных).
Занимаясь в последнее время переводом иностранных популярных песен и пытаясь при этом продемонстрировать результаты друзьям, я заметил со стороны многих из них довольно ощутимое сопротивление. Они говорят, что вовсе не хотят знать никакого перевода. Причем, им не все равно — знать или не знать, — они именно не хотят знать. Они активно хотят продолжать не знать.
Они часто употребляют фразу «Горе — от ума» и цитируют предателя из фильма «Матрица»:
А я говорю им:
— Ребята, ну неужели вам не интересно, что там внутри?
А они:
— Нет. Пусть вокал так и остается частью музыки. Просто еще одним инструментом.
— Эй, как же так? Вы только представьте, как бы было здорово — радиоэфир или дискотека, и все иностранные песни идут с переводом! Это же как бы было для слушателей полезно!
— Но тебе же перестала нравиться «Нирвана» после того, как ты ее попереводил?
— Ну, вообще-то, она мне и раньше не особо-то нравилась. Но после перевода — да, разочаровался окончательно.
— Вот! А мы не хотим разочаровываться! Мы не хотим, чтобы нам переставало нравиться то, что мы любим.
И так далее, и тому подобное... А о священной корове «Битлз» — так и вовсе не помышляй. Ты что, это — святое, на святое не посягать.
Аналогичным же образом дело обстоит и с кино, и с книгами, и с театром, и картинами, и со всем прочим.
Попробуй, например, заикнись, что, а может, Сальвадор Дали — просто раскрученный псих и пьяница? Ага!
Людям не нравится чувствовать себя дураками. И у них от этого есть мощная защита. Только эта защита бывает, как минимум, двух типов: одни проверяют реальность на обман, чтобы не продолжать в него верить, а другие — не хотят знать, что их обманывают.
И поэтому для первых практическая польза навыка осознанного восприятия информации совершенно очевидна, а для вторых — имеет обратный знак. Их это наше осознанное восприятие информации сильно раздражает, если не сказать — бесит.
Они часто употребляют фразу «Горе — от ума» и цитируют предателя из фильма «Матрица»:
«Да, я знаю, этот бифштекс — ненастоящий. Сейчас я как будто бы положу его в рот, и Матрица сообщит моему мозгу, какой он как будто бы вкусный. Но знаете, что я понял за те десять лет, что был свободен?.. Счастье — в неведении!»
А я говорю им:
— Ребята, ну неужели вам не интересно, что там внутри?
А они:
— Нет. Пусть вокал так и остается частью музыки. Просто еще одним инструментом.
— Эй, как же так? Вы только представьте, как бы было здорово — радиоэфир или дискотека, и все иностранные песни идут с переводом! Это же как бы было для слушателей полезно!
— Но тебе же перестала нравиться «Нирвана» после того, как ты ее попереводил?
— Ну, вообще-то, она мне и раньше не особо-то нравилась. Но после перевода — да, разочаровался окончательно.
— Вот! А мы не хотим разочаровываться! Мы не хотим, чтобы нам переставало нравиться то, что мы любим.
И так далее, и тому подобное... А о священной корове «Битлз» — так и вовсе не помышляй. Ты что, это — святое, на святое не посягать.
Аналогичным же образом дело обстоит и с кино, и с книгами, и с театром, и картинами, и со всем прочим.
Попробуй, например, заикнись, что, а может, Сальвадор Дали — просто раскрученный псих и пьяница? Ага!
Людям не нравится чувствовать себя дураками. И у них от этого есть мощная защита. Только эта защита бывает, как минимум, двух типов: одни проверяют реальность на обман, чтобы не продолжать в него верить, а другие — не хотят знать, что их обманывают.
И поэтому для первых практическая польза навыка осознанного восприятия информации совершенно очевидна, а для вторых — имеет обратный знак. Их это наше осознанное восприятие информации сильно раздражает, если не сказать — бесит.
П.С. В прошлом году я был на свадьбе, на которой несколько раз звучала песня «Ду хаст». Та самая, что начинается игрой слов:
Du...
Ты...
Du hast...
Ты имеешь...
Du hast mich...
Ты имеешь меня...
Du hast mich gefragt…
Ты имеешь меня спрошенным (то есть, — Ты спросила меня)...
Du hast mich gefragt und ich hab nichts gesagt.
Ты спросила меня, а я ничего не ответил.
По-английски это выглядело бы так:
You...
You have...
You have me...
You have asked me...
You have asked me and I have answered nothing.
То есть, — Present Perfect, где глагол have работает служебным (вспомогательным).
Плюс, hast по звучанию почти не отличается от hasst (ненавидишь).
Но на этом все интересное в «духасте» и заканчивается. А того, что лирический герой дальше подумал (или сказал?), для многих (и особенно — девушек), по идее, должно быть вполне достаточно, чтобы отправить эту «песню» на свалку музыкальной истории. Мол, прощай, «духаст», покойся с миром и больше не всплывай:
Willst du bis der Tod euch scheidet
Хочешь ли ты, пока смерть не разлучит,
Treu ihr sein fur alle Tage?
Быть ей верным на все времена?
Nein!
Нет!
Willst du bis der Tod euch scheidet
Хочешь ли ты, пока смерть не разлучит,
Sie lieben auch in schlechten Tagen?
Любить ее и в дни горести?
Nein!
(Найн)
Нет!
Правда, очень «свадебная» песня?
И тогда особенно лихо под нее отплясывали именно женщины.
Но попытавшись открыть секрет сначала подружке невесты, а потом и самой невесте, я получил и от той, и от другой абсолютно одинаковый ответ: «Так, слышишь, стоп! Стоп! Не порть праздник! Подпевай лучше! Ду!.. Ду хаст!..»
Поэтому я уже даже и не знаю, возможно ли вообще научить того, кто не хочет учиться? Или это так же бесполезно, как предлагать алкоголику бросить пить?
Комментариев нет:
Отправить комментарий